Кроноцкий заповедник на Камчатке — один из самых старых и больших заповедников России — существует с 1934 года. Но был в его истории период, когда заповедный статус сняли, и в Долину гейзеров, о которой уже ходили легенды, потянулись толпы туристов. Период, оставивший на заповедной земле немало шрамов. Долина гейзеров пережила с тех пор ещё пару катастроф, и сегодня туда за 70 тысяч деревянных можно слетать с вертолётной экскурсией, побыть часок в Долине, часок на Узоне, залететь в Налычево на обратном пути, можно поработать 3 недели волонтёром в Долине и взглянуть лишь на ближайшие окрестности... а можно пройти весь легендарный маршрут, исполняя должностные обязанности инспектора заповедника. Последний путь намного сложнее, но я выбрала именно его!
 |
Серное озеро в кальдере вулкана Узон
|
 |
Привал на фоне горы Зубчатая
|
 |
| Вид на долину реки Гейзерной |
Нет, я не устраивалась в заповедник с целью пройти маршрут (я и о его существовании-то не знала до начала работы). Мне просто очень хотелось попасть в Долину гейзеров и на Узон каким-нибудь необычным способом, без толп туристов, гидов и вертолётов, чтобы только я и природа, наедине. Плюс хотелось попробовать себя в роли инспектора охраны окружающей среды, понять, чем они вообще занимаются, что такое заповедник, как он функционирует. И ещё всё лето пожить почти в одиночестве на удалённом кордоне, желательно, на берегу океана с минимумом туристов. В итоге получилось всё!
 |
| Туристы преодолевают снежники перед Долиной Смерти |
 |
| Долина реки Гейзерной напротив гейзера Большого, вид в сторону океана |
Но об опыте активной охраны природы я расскажу потом, а пока речь о том, что будет, если её не охранять.
 |
Река Гейзерная пробила новое русло в массах обвала 2007 года
|
Статус заповедника у Кроноцкого отнимали дважды. Исходно он создавался для охраны популяции соболя, угрозы которой к середине прошлого века почти не стало. Сегодня заповедник имеет статус биосферного, то есть он существует не ради охраны какого-то одного вида фауны или флоры, а охраняется тут весь природный комплекс. Такой статус снять уже вряд ли получится, хотя попытки влезть в заповедник с целью зарабатывать на рыбе есть и по сей день, только сейчас это браконьеры не уровня района, а государственного, я бы сказала, масштаба. Называют их, правда, не браконьерами, а уважаемыми людьми, но не будем судить называющих за их слабость и подхалимство.
 |
Термальное поле в кальдере Узона в районе грязевых котлов
|
 |
| Ручей Фумарольный вытекает с термального поля вулкана Бурлящего |
Итак, Всесоюзный маршрут №264 существовал в границах нынешнего заповедника с 1962 по 1976 годы, то есть всего 14 лет, но за это время нанёс если не непоправимый, то очень ощутимый урон природе. Ходили по маршруту группами в 40-60 человек... Когда я читала отзывы туристов в сборнике статей "Камчатской правды" за 1917-1967 годы, эта цифра казалась нереальной, но в конторе мне подтвердили — всё так и было. Собирали туристов в гигантские толпы, снаряжали лошадей и пёрлись таким коллективом 160 км по крайне неустойчивым экосистемам, часть из которых — термальные — страдают от прохода нескольких человек в год, а тут было по нескольку тысяч...
 |
| Папоротник-орляк пытается выжить на прогретой почве |
 |
| Филодоцце на тундрах близ ручья Глухого |
Почему-то мне казалось с детства, что советский турист — существо крайне культурное и аккуратное, но, божечки, как я ошибалась! Не только туристы, но и геологи и другие научные сотрудники творили такое, от чего у современного любителя походов волосы встанут дыбом. Количество мусора, которое оставляли за собой группы путешественников или "научников" даже у авторов советских отзывов вызывало шок, а уж что они творили на термальных площадках! Например, гейзерит (минерал, образующийся вокруг гейзеров из оседающего кремния, состоит из опала) народ скалывал килограммами на сувениры, натаптывал тропы прямо по нежнейшей термальной растительности так, что тропы до сих пор ничем не зарастают, тянутся по площадкам серыми шрамами, в гейзеры швыряли камни, банки и всё, что попадалось под руку, провоцируя их закупорку. А ещё туристы прикармливали медведей, которых, как положено, отстреливали после того, как "любители природы" отправлялись домой с кучей впечатлений от увиденного.
 |
| Вид на гору Зубчатую и её ледник Кропоткина |
Вздыхать и качать головой по этому поводу смысла никакого нет: доносить до людей информацию о том, что они творят, было некому. Это, кстати, камень в огород тех, кто считает, что в Союзе заботились о природе, а сейчас, мол, только губят всё. Не заботились! То есть совсем, вообще, ни капельки! Прохождение маршрута стоило весьма прилично — и государство зарабатывало, рекламируя ту же Долину гейзеров как уникальное место, одно из всего четырёх на Земле, где гейзеры существуют группами. Говорят, Т.Устинова, геолог, открывшая Долину гейзеров в 1941 году, была в диком ужасе, когда её привезли в Долину после возобновления заповедника. Такой разрухи в месте настолько уникальном она никак не ожидала увидеть: гейзеритовые плащи нескольких самых крупных гейзеров были почти полностью уничтожены, термальная растительность затоптана, бурлящие источники загажены. Место, имеющее такую научную ценность, было превращено в туристическую помойку, потому что каждому хотелось сувенирный камушек и обед, сваренный в кипящем источнике. Повторюсь: гадили не только туристы, но и работавшие на территории экспедиции.
 |
| Семячикская коса со стороны лимана и медвежьи следы |
Было ли бы сейчас то же самое, если бы не существовало заповедника? Да. Если бы Долина вообще дожила до сегодняшнего дня без заповедного статуса, что сомнительно. Почему? Потому что турист без специальной подготовки не понимает, насколько уникально почти всё, что есть на территории Кроноцкого заповедника. А главное, насколько это всё уязвимо и нежно. И я не понимала, и мне казалось, что Долину надо открыть для пеших туристов, потому что ну нельзя же прятать от людей такое уникальное место и тупо зарабатывать на вертолётных турах! Стоило стать инспектором, прочитать несколько увесистых томов исследований и публицистики о заповеднике, Долине гейзеров, Узоне, пройти курс "Школы защитников природы", чтобы увидеть очевидное: нельзя открывать бесконтрольный пеший доступ в подобные места. Не просто потому, что у нас нет культуры пребывания в таких местах, но ещё и потому, что нежные термальные экосистемы (как я жёстко повторяюсь!) не выдерживают высокой топтательной активности.
 |
Одно из образований на термальном поле Узона
|
 |
Семячикский лиман и коса в начале июня. На горизонте — массивы вулканов Средний и Большой Семячики и вулкан Кроноцкий
|
Когда я пару дней помогала на кордоне в кальдере Узона водить вертолётные тургруппы по настильным тропам, меня предупреждали, что мне постоянно будут задавать один и тот же вопрос. И что надо держаться, чтобы отвечать корректно, а лучше придумать шутку и отшучиваться. Вопрос за два дня мне, действительно, задали несколько раз: "Почему медведям можно ходить не по тропам, а мне нельзя?" Я всё время отвечала одно и тоже: "Потому что медведей тут четыре штуки за всё лето, а вас по четыре сотни человек в день". Не все понимали. Я их не виню: до недавнего времени я тоже не понимала...
 |
Дождливый поход через Долину Смерти
|
Начиная работать в июне, когда туристический сезон на Камчатке ещё не начался толком, я мечтала о моменте, когда понадобится идти. Куда — пофиг, если честно, лишь бы идти. Походное влечение — заболевание хроническое. И хотя мне повезло отправиться по легендарному маршруту, меня, если честно, несколько возмущало, что мне как инспектору можно ходить вообще везде, если это оправдывается нуждами заповедника, а оправдать всегда можно: путевой стационар проверить или состояние термального поля, прочистить тропу, ибо научному отделу может понадобиться по ней пройти, проверить территорию на предмет наличия несанкционированных граждан и т.д. Было бы желание, а причина найдётся! Так вот инспектору можно, значит, а туристу нельзя? (Потому что я всё ещё больше турист, чем инспектор.) Мне понадобилось целых три месяца, чтобы осознать банальную истину утверждения, которое я выдавала туристам на Узоне: мы здесь вдвоём прошли дважды за сезон, попутно реально много чего проверив, зафиксировав, написав кучу служебных записок, определившись с объёмом будущего ремонта стационаров, не разведя ни одного костра, не вытоптав ни одной термальной площадки, а если тут пойдут туристы, то всё будет иначе... Так и выходит, что надо побыть в шкуре "охранника", чтобы понять, насколько необходимо охранять.
 |
| Группа диких северных оленей в кальдере Узона |
На самом деле маршрут по-прежнему частично доступен туристам в сопровождении инспекторов заповедника и количество разрешённых турпроходов за сезон крайне мало. С двумя группами мы прошли разные кусочки этого маршрута в течение июля, других тургрупп, насколько я знаю, не было. Полный маршрут №264 ходить нельзя (хотя всё относительно в этом заповедном мире), зато есть менее сложные, но даже более симпатичные маршруты. Например, путешествие длиной в 35-40 км через кальдеру вулкана Узон, Долину гейзеров и Долину Смерти, которое при наличии солнечной погоды обеспечивает умопомрачительными видами сразу на всё, включая Кроноцкое озеро и Кроноцкий же вулкан и Тихий океан до горизонта. Ну а вся возможная термальная активность наблюдается даже в отсутствие погоды, ибо вот она, под ногами, точнее, под настильными тропами! Есть ещё классный бонус для пешеходов: вид на Долину гейзеров с перевала к Узону и брод реки Гейзерной прямо под гейзером Большим, на извержение которого можно удачно посмотреть с недоступной на обычных экскурсиях точки.
 |
Стадия парения гейзера Большой
|
А вот участок с самыми нежными термальными зонами закрыт для посещения. И снова не просто так, как я убедилась воочую... Натоптанные ногами советских туристов и их коней-шерпов тропы уже полвека эксплуатируются только медведями, инспекторами и "научниками" (1-2 прохода за сезон), но эрозия настолько сильная, что местами бывшие тропы стали глубокими ручьями, а местами заросли ольхачом и сделались похожи на внезапные ленточные ольховые леса на тундре. Смотрится странно и дико. Те же части лесов, которые вырубались под тропы, 50 лет спустя вместо чистых красивых берёзовых парков превратились по линии маршрута в густые низкие заросли подлеска из рябины, ивняка, ольховника, не характерного в таких количествах для окружающих ландшафтов. В заповеднике, где какая-либо хозяйственная деятельность человека вне кордонов и настильных троп сейчас полностью запрещена, очень бросаются в глаза эти последствия жёсткой эксплуатации маршрута.
 |
Гейзер Первенец
|
Зато там, где человек почти перестал появляться, снова гуляют стада диких северных оленей, не боящиеся редких пешеходов. За оленями, как положено, ходят стаи волков. Медведей, одиночек и семейных, невероятно много, и они, не зная человека, стараются избегать близкого контакта. Росомахи иногда внезапно просыпаются и куда-то убегают почти из-под ног. Обильно растут краснокнижные Башмачки Ятабе и Любка Камчатская. Птички ругаются на прохожих на термальных полях, видимо, прогоняя от близко расположенных гнёзд. Никто из посетителей маршрута №264 этого не видел, они и медведей-то встречали крайне редко! Это сейчас за два дня пути мы насчитали 23 косолапых, а тогда медведь прятался от толп туристов или, в менее удачном случае, приходил рвать палатки и забирать еду, чтобы потом быть отстреленным, как любой прикормленный человеком михалыч. Увы, по Южно-Камчатскому природному парку хорошо видно, что при возобновлении активного туризма в Кроноцком ничего хорошего хрупкие природные экосистемы не ждёт. Каким бы эко ни был туризм, люди есть люди.
 |
Рысь вышла к людям на кордоне в Долине Гейзеров
|
 |
Вулкан Кихпиныч и Долина Смерти
|
Каков компромисс между защитой природы и возможностью для людей наблюдать красоту своими глазами? Каждый турист инспектором или научным сотрудником не станет, да и не захочет стать, как же тогда? Пока не могу ответить на этот вопрос однозначно даже себе самой. С одной стороны, существуют национальные парки, которые развивают туризм, но чуть меньше заботятся о природе, допуская хозяйствование. С другой стороны, есть зоны ядра заповедников, куда доступ закрыт даже инспекторскому составу, настолько там всё хрупкое. Что-то среднее сейчас представляет из себя Долина гейзеров и кальдера Узона в Кроноцком заповеднике, куда в хорошую погоду летит по 20 вертолётов в день, создавая мощное шумовое загрязнение, распугивая охраняемых животных, оставляя продукты сгорания топлива, но давая возможность заповеднику зарабатывать на своё существование и показывать самые необычные и достойные внимания места многим тысячам туристов за сезон.
 |
| Горные тундры позади горы Зубчатой (вулкан Большой Семячик) |
 |
Термальное поле вулкана Бурлящий
|
Наверное, правильно бы было иметь независимые научные сообщества, которые дали бы оценку маршрутам и указали, какая нагрузка за сезон безвредна для экосистемы. Именно независимые! Ни от кого! Лучше международные и имеющие проверяющую комиссию. Ибо конторские "научники" уязвимы, потому что работают на Камчатке и, когда сопротивляются воле властей предержащих, могут попасть под какое-нибудь внезапное уголовное дело... Чтобы такого не было, комиссия должна быть далека от российских реалий, но сейчас это, увы, невозможно. Нормы посещения есть, выработаны они научным отделом заповедника, соблюдаются не то чтобы безупречно, но всё-таки обеспечивают сохранность уязвимых ландшафтов, с одной стороны, и дают возможность посещать красивое, с другой. Пока такой путь выглядит самым оптимальным, а дальше — будем посмотреть.
 |
| Вид на кипящие источники с настильной тропы в Долине Гейзеров |
