Магия полуострова Камчатского и долгий путь домой

Покинув одинокий маяк на мысе Африка, мы тронулись в сторону мыса Камчатский, до которого оставалось около 35 км по берегу Берингова моря. В 6 км от маяка стоит скала Чёртова мельница протяжённостью около 5 км, которую за сегодняшний день надо обязательно пройти. В СССР, когда полуостров патрулировался военными, по всему берегу от Африки до Усть-Камчатска была проложена грунтовка для вездеходов типа МТЛБ. Ну как грунтовка – дорога от реки Мутной до Чёртовой мельницы шла по пляжу, изредка забираясь на несколько метров выше в местах небольших скальных прижимов, проходилась в отлив, когда пляж широкий и песок более-менее твёрдый. Перед Чёртовой мельницей дорога поднималась на сопки и с десяток километров петляла в зарослях над скалой, спускаясь вниз уже у самого маяка, потому что по берегу проехать было невозможно. За полвека линия берега сильно изменилась, море-океан прижался ближе к сопкам, и дороги от Усть-Камчатска не стало совсем, теперь ездят сквозь полуостров, собственно, по той дороге, по которой мы шли первые два дня похода. Да и не ездят, если честно, но формально на вездеходе проехать можно. Дороги над Чёртовой мельницей и след простыл, два года назад Вита Лобанова ломилась там два или три дня через густые заросли, поэтому мы решили пройти по низу. Если встретим непроходимое препятствие, просто вернёмся, запас по времени есть. В прошлом году Денис внизу прошёл, но пугал сложностями. Ну что, попробуем.

Всё приключение можно описать одной строкой: мы просто шли и всё, иногда поднимаясь на тундру, иногда перелезая через небольшие камни. В общем, путь идеальный, даже скорость сбросили не сильно, поэтому решили гнать дальше, до реки Пикеж. 11 км было пройдено, 11 ещё оставалось.

Задумалась перед преодолением Чёртовой мельницы

Туман то поднимался, то опускался, иногда шли совсем в молоке, а иногда наблюдали слоистый туман, спускающийся с сопок. Над туманом светило солнце, которое над Пикежем прорвалось сквозь пелену водяного пара и подарило несколько минут потрясающей красоты.

Алексия на одном из мелких бродов

Пару раз собиралась появиться радуга, но не смогла расцветиться в тумане и над волнами поднималась молочно-белая арка. Я такое видела впервые.

Молочная радуга

Пикеж снова возродил Денисово беспокойство по поводу бродов (и не напрасно на этот раз!), но саму реку прошли почти без приключений в несколько подходов. Денис, переводя Алексию, потерял тапок, вечером потом ходил общаться в Посейдоном, искал по берегу моря, но тщетно.

Закат над Пикежем

Ночёвка за Пикежем была мрачная: в тумане и холоде, с озлобившимися внезапно волнами, тяжело и гулко наваливавшимися на берег. Всю ночь жгли костёр, вставали подкладывать дров по очереди, потому что в условиях плохой видимости миша мог случайно на нас выйти. Выйдя в ночи по нужде, увидела совсем рядом с лагерем огромный тёмный силуэт, пришлось срочно будить Дениса и шмалять из ракетницы на всякий пожарный, но объект оказался огромным, выброшенным на берег корнем дерева.

Русло реки, порождающее туманы и ночные кошмары

Следующий день был, пожалуй, самым тяжёлым. Прошли всего-то 13 км, а устали, как собаки. Почти всю дорогу нас сопровождал прилив, поэтому идти приходилось по вязкому, рыхлому полусухому песку по узкой полосе пляжа. И в непроходившем густейшем тумане, где воздух застыл и греется, но снять куртку нереально – сразу намокаешь и мёрзнешь. Хотелось ныть и материться, чем полдороги и занималась.

В пути

На одной из скал у мрачного зубчатого прижима висит табличка памяти погибших здесь в 1989 году четверых военных. Букв уже почти не видно – морская соль разъедает мрамор, да и сама табличка скоро будет погребена под грудой обваливающихся скальных пород. Я к табличке подползла с трудом, чтобы прочитать написанное: из-под ног дважды буквально уходила скала, я цеплялась за другую руками, она рушилась прямо под пальцами. Сопки постепенно опускаются в океан…

Погибшие были пограничниками и, как говорит Денис, погибли глупо, спасая сломанный вездеход от начинавшегося прилива. Разбило их вместе с машиной о скалы в итоге.

В тумане тяжело идти не только из-за духоты, безветрия, но и из-за того, что отвлечься на рассматривание пейзажей не получается. Всё время только ты, вязкий песок и тяжесть рюкзака. В 8 км от ночёвки на берегу вдруг нашли тапок, который Денис вчера потерял, переходя Пикеж! Настроение наше улучшилось. Такие приколы не каждый день встретишь.

Ещё через километр обнаружили шкуру огромного сивуча, так сначала показалось. Чуть глубже на пляже нашёлся и череп, и оказался это старый здоровенный морж с хорошо сохранившимися бивнями – ценная находка. Мы бы пофотографировали и дальше пошли, но у Андрея вдруг глаза кровью налились, забегали, он засуетился, стал искать камни и бить по черепу. Мол, нельзя же бивни оставить, это же трофей, етить! Какой трофей, к чёрту, мы вымотанные, а ещё 4 километра до ночёвки, которые ноги уже отказываются идти! Но нет… Засвербило. Полюбовавшись на лицо человека, который только что еле двигался, а тут вдруг огромным камнем с остервенением стал разбивать массивный череп, я окончательно убедилась в том, что в тихом омуте водится всякая нечисть.

Наконец, череп поддался, надкостница треснула, и бивни получилось выкорчевать. Боже, какая вонь началась! В бивнях ещё не сгнила пульпа, и Андрей этот смрад освободил. Я сразу оглянулась в поисках медведей: они до таких чудных запахов охотники. Возник вопрос, как хранить бивень на ночёвках? Он точно будет привлекать гостей. На Камчатском вопрос решили – хранили в воде, а потом Денис долго-долго вываривал бивень на костре, пока тот не перестал вонять. Каждый «зубик» весил 5-6 кг – солидная надбавка к рюкзаку. На мысу Андрей заикнулся, что продукты надо перераспределить по нашим рюкзакам, потому что у него бивень тяжёлый, ну тут я уже огрызнулась не на шутку.

Домик на мысу, как и два года назад, когда я его увидела впервые, стоит в высокой траве. Вкупе с туманом – по подмышки мокро всё. Крыша протекает, лепили плёнку сверху, а внутри под потолок присобачили тент от палатки. Просушили не сразу, топить буржуйку пришлось всю ночь, и жарища получилась нестерпимая. Особенно фигово было Алексии, но она у нас молчунья – не спит, страдает, и хоть бы слово!

Двухъярусная кровать

Утром пошли на риф ещё в тумане. Всю дорогу мы с Денисом сокрушались, что ребята не увидят той красоты, ради которой Денис сюда столько лет мотается, а я пришла второй раз, хоть и не люблю повторяться. Но стоило нам подняться на мыс, как магическим образом туман, тучи, серость – всё рассосалось, засветило солнце, и Африку стало видно, как на ладони. Я чуть не упала от неожиданности! Но это Камчатка, детка, здесь всё не так, как везде. Даже Ключевскую и Камень стало видно, но в дымке, так что фотоаппарат почти не смог разглядеть.

Вместо тысячи слов. Мыс Камчатский

Стояла на самой высокой точке рифа Камень-город, того самого, что является частью алеутской гряды, вдоль которой проходит тихоокеанский тектонический разлом. Слева – Берингово море, справа – Тихий океан, а я плачу, как соплячка. Ну потому что же невероятно это всё: что вокруг, внутри, все эти звуки, краски, перспективы, ощущения! Достать чернил и плакать, какое верное выражение.

На вершине Камень-города

Гуляли по мысу, собирали ракушки и обточенные водой деревяшки, запчасти крабов, свои собственные мысли. Погода разгулялась, мы тоже. Жаль, что ягоды в этом году мало, не успела вызреть, а так хотелось, завалясь на бочок, жевать шикшу под аккомпанемент прибоя, эх…

К вечеру погода опять скурвилась, упала роса, отойти от домика в кусты и вернуться сухой стало невозможной задачей. Утром решили выдвигаться – ловить по такой погоде нечего. Два года назад, выйдя в 6 утра, мы с Денисом уже к 14 были в домике на Мутной. Но домика там теперь всё равно нет, сгорел, выйти рано не получилось, шли небыстро и, главное, встретили непреодолимое препятствие. 11 км этого дня прошли к четырём часам, ещё бы идти и идти, но пришлось разбить лагерь в очень неудобном месте: на трёх метрах тундровой травки прямо под осыпным склоном рядом с рекой Стремительной. Ниже травки уже песок пляжа, частично размытый, поэтому вставать на него опасно – вдруг прилив сюда поднимется. Прилив к вечеру действительно поднялся, и волны иногда захлёстывали глубоко на пляж. А преградой нам стала сама речка Стремительная.

Подойдя к ней ещё в середине дня, тыркались в нескольких местах, пытаясь нащупать брод, но тщетно. Вода очень быстрая и берег резко уходит вниз, а как только промежность оказывается в воде при таком напоре – поминай, как звали, просто унесёт в океан и всё. Мою идею пройти по самому устью сначала проигнорировали, Андрей заволновался, а мы почему-то ему доверились, он ведь опытный сплавщик. До глубокой ночи тусовались на своём крохотном клочке тундры, Андрея тут свалило, мы уже волновались чтобы не с мышечной грыжей, но через несколько часов он поднялся. Денис построил из топляка высокие костры, и мы поджигали их фальшфейерами. Отрывались, как могли, в общем.

Всю ночь я не спала. Волновалась за постоянно гаснущий костёр, но не за него, на самом деле, а за завтрашний прорыв. Впервые начали жутко раздражать волны: в тумане и снова испортившейся погоде они уж слишком грозно и басовито грохотали, особенно там, где Стремительная впадает в океан, там волны поднимаются выше и ведут себя свирепее. В 4 утра все встали молча. Овсянка, сборы, всё упаковано в гермы и пакеты, только и слышно, как все сосредоточенно и сердито шуршат. Денис сходил к воде и пришёл совсем мрачный: за ночь вода не опустилась, а некоторые выставленные с вечера вешки вообще смыло. Одно хорошо – океан сильно отошёл на отливе, и устье стало шире. Там где шире, как известно, спокойнее.

Созерцаем узкую и мощную реку Стремительную

Наконец, пригодилась верёвка. Сделали петлю, Денис вызвался первопроходцем, влез в петлю до подмышек, оделся в вейдерсы (типа резинового комбинезона до тех же подмышек) и пошёл. Несколько проб, и решается идти, наконец. Вот уже половина речки пройдена, палку у него из рук давно вырвало течением, он идёт лицом к потоку по диагонали, отступая мелкими шагами. Уже погрузился по пояс, верёвка натянулась, он почти не может стоять, но всего 3-4 метра осталось… Нет, его срывает с ног и быстро несёт вниз. Мы втроём упираемся ногами, притягиваем его к берегу, он уже нахлебался ледяной воды, вейдерсы наполнились водой и стали похожи на скафандр. Но времени нет! Вода холоднющая, и каждая минута уменьшает силы и скорость передвижения. Дружно выливаем из вейдерсов, обездвиживающих товарища, воду, поднимаем на ноги, поправляем петлю – пошёл! Ещё две попытки оказываются неудачными, его срывает с ног прямо у берега. В последний раз долго вытягиваем его, уже сильно снесённого к океану, на берег. Он сильно ослаб и дико стучит зубами. Срочно раздеваем (самому ему уже сложно – слишком холодная вода) и тащим вещи к костру. Полчаса он просто отходит, пьёт горячий чай. Медлить нельзя, вода с каждой минутой прибывает… Одевает насквозь мокрые и холодные вещи, потяжелевший от воды рюкзак, и снова в бой! Раз, два его снова сносит. Я уже сбегала посмотрела выше по течению – пройти нереально, берега скалистые и неясная глубина. Неужели идти обратно неделю? У нас и продуктов-то на столько времени нет. Тут решаемся на последнюю авантюру – идти вдоль самого устья, переждав бары (сильные встречные волны в океане), и – о чудо! – Денис оказывается на другой стороне. Но он мокрый, и всё надо делать быстро. Не исключено, что остальные тоже покувыркаются, хотя адекватный брод найден.

Следующей решаем запустить Алексию. На верёвке, растянутой теперь между берегами, вдеваем её в петлю, и тут Андрей зачем-то указывает ей заходить в воду чуть выше того места, где прошёл Денис, я в этот момент тащу свой рюкзак ближе к устью, Алексия заходит, делает несколько неверных шагов и тут же падает, почти моментально с головой оказываясь в воде. Мы у самой кромки океана, одно неверное движение, и её понесёт не вниз по течению, а уже прямо в бары, где видны головки любопытных нерп. Верёвка кончается, мы бросаем свой конец, чтобы Алексия не болталась посередине, постоянно погружаясь в воду, нам остаётся только молиться на Дениса, который в одиночку борется с течением и тянет девчонку к берегу. Всё это в полусумерках, в тумане, почти в дожде, под дикий грохот волн. Тот берег всего в 10-15 метрах, но его видно плохо. Видно только, что Алексия всё больше под водой, чем над ней… Впервые за многие годы я ощутила свою полную беспомощность. Встала на колени, кажется, почти перестала дышать и только смотрела во все глаза. Ни кричать, ни шевелиться не могла. Денис вытянул Алексию к берегу, но слишком далеко, уже на границе океана. Она пытается встать, а я замечаю поднимающуюся позади неё тёмную волну с барашками и уже вижу, что её накроет и потащит. Помню, что что-то шептала, но что – вылетело из головы. Несколько минут растянулись в вечность. Она падает, её накрывает, утаскивает, но нет! Денис по верёвке подбирается к ней, хватает за руку. Она ползёт, потому что сапоги полны ледяной воды, её снова достаёт волна, но она уже крепко держится за спасителя, падает, придавленная тяжестью мокрого рюкзака, но ползёт. Потом уже помню картинку: еле видно в тумане, что она на ногах, поднимается выше, снимает рюкзак, я вскакиваю и вдруг обнаруживаю, что ноги не держат – дрожат, как у последней трусихи. Да, это был, наверное, самый страшный момент изо всех походов. Даже страшнее первого в жизни медведя.

Уштала немного

Дальше всё происходит быстро. С дрожью в ногах справляюсь моментально, хватаю рюкзак, верёвку с тяжёлым камнем на конце перекидывают на наш берег, встаю в петлю и просто, быстрым шагом, слегка замочив трусы, прохожу по устью на тот берег. Главное – быстро и уверенно. У меня это всегда прокатывает. Боявшийся устья Андрей, насмотревшись на пущенную не там Алексию, проходит чётко за мной и тоже с минимумом проблем. Накидываюсь на Алексию, обнимаю, целую, а она, как всегда, мило улыбается и отвечает: «Ну да, испугалась немного, но нормально, не волнуйся». Такая она у нас.

Дальше костёр, просушка, смех и веселье – впереди ещё пара серьёзных рек, но раз уж Стремительную прошли, то всё остальное тоже преодолеем. И правда, Медвежью и Оленью, многоводные, но разлившиеся широко по пляжу и потому не буйные реки, проходим относительно легко. Туман странно светлеет, и ближе к Лахтаку его сносит ветром. Становится жарко и виды открываются потрясающие. Усть-Камчатск ещё далеко, но мы уже в зоне сотовой связи и сегодня точно дойдём, если нас заберут с Мутной. Денис дозванивается до «Шарика», тот обещает через пару часов выдвинуться нам навстречу на машине. Ура!

Горбуша ловится голыми руками

Последний привал – под Лахтаком. Как здесь всё изменилось за два года! Лахтак – активная осыпь, под которой берега было всего несколько метров, и мы перебегали в перерывах между волнами. А сейчас здесь метров 100 пляжа! С осыпи сошло одномоментно много породы, настолько много, что на площадке пляжа образовалось даже внутреннее озеро, полное горбуши! Доедаем вкусняшки, фотографируемся с Лахтаком и – финальный рывок. Но не тут-то было… Осыпь оголила более твёрдые породы, которые образовали маленькие заливчики причудливых форм. Ползти по осыпи страшно – высоко, угол осыпи большой, а порода ползёт сильно, сверзиться с такой высоты в твёрдопородные заливчики – почти гарантированно что-нибудь переломать. Поэтому аккуратничаем, ползём на всех четырёх, перемазываемся в грязи. А дальше долго-долго просто идём. Вдали видно спустившуюся на пляж машину и костёр, который дымит рядом. От момента, когда машину заметили, до радостной встречи с Витей проходит больше часа. Витя угощает пивом и сосисками. Как мало надо для счастья!

Любуемся на Лахтак

Дальше долго и смешно пытаемся вылезти с пляжа. Витя «Шарик» – известный экстремал, поэтому когда машину едва не накрывает волной, я уже ничему не удивляюсь. Ещё на берегу он рассказывает весёлую историю в его духе: про то, как в ожидании нас увидел в волнах закрытую бочку и понадеялся, что там горючее или что-нибудь ещё ценное, что часто слетает в море с палубы проходящих где-то далеко кораблей. Исхитрился выловить, выкатил тяжесть на берег, долго мучился, чтобы открыть и проверить, открыл, а там… полная бочка самого обыкновенного говна. Кому понадобилось закупоривать бочку с говном? Но это Витя. Если с кем и может подобное произойти, то точно с ним.

Добираемся до квартиры в Усть-Камчатске, ужинаем, моемся, стираемся, обмениваемся фотками, покупаем билеты на автобус Алексии и Андрею на послезавтра, а я пока останусь. Есть небольшой план.