 |
| Решаем, как идти дальше |
На следующий день после Северного Черпука мы вышли в
трёхдневную радиалку, намереваясь спуститься к озеру Арбунат другой дорогой,
вдоль древнейшего лавового потока родом с Южного Черпука, а затем заглянуть на
озеро Тымкыгытгын. Вышли, как обычно, за полдень, намереваясь заночевать на
Арбунате. Погода ничего хорошего не предвещала. Обошли озеро Кетачан по
неприятному крутому осыпающемуся берегу, поднялись по распадку в сторону пиков
Два Брата и Баранья, накопали по дороге золотого корня (Rhodiola rosea), чтобы пить с ним
нескучный чай, я заработала от москита укус в нижнюю губу (та ещё красотка
была), а ночевать пришлось на шлаке под Бараньей, потому что со стороны
Охотского моря притянуло гигантскую холодную тучу, в которой я разминулась со
Стефаном и на долгих два часа осталась совсем одна с кучей рюкзаков, без GPS, при нулевой видимости и
пронизывающем холоде.
 |
| Интерьер юрты |
Четверо со всеми средствами связи пошли подниматься на
Баранью, где, кстати, встретили стадо снежных баранов, а мы со Стефаном
разленились и решили подрыхнуть на рюкзаках. Баранья стояла перед нами во всей
красе, и мы тщетно пытались разглядеть на ней ребят, а потом Стефану приспичило
попить чайку, а воды на шлаке нет, только пара почти растаявших снежников. Стеф
взял котелки и пошёл искать воду, а через пять минут неожиданно налетела туча,
стало темно, мокро и холодно, и он не смог найти дорогу обратно… Я гудела в
вувузелу, кричала, гремела посудой, чтобы как-то себя обозначить, но звук по
сопке распространяется непредсказуемо: ребята с Бараньей слышали только звон
посуды, а Стеф, проблуждав в тумане больше часа, едва расслышал только мои
крики. Зато медведи, наверное, офигели ото всей гаммы звуков.
 |
| Вид с Бараньей на тучу, которая накрыла нас со Стефаном |
Долгие мгновения одиночества в тумане тоже многое мне дали,
как почти каждый шаг, сделанный на Камчатке. Не зная, чего ожидать, я сначала
запаниковала, а когда осознала, что без GPS не смогу добраться даже до кордона, решила, что уж до юрты
точно доберусь, а потом и вовсе – что никуда не пойду, ничего не боюсь, а как
рассеется туман, пойду и найду Стефа, куда бы он ни ушёл за это время, а
медведи… А что медведи? От судьбы не уйдёшь. С того момента я вообще перестала
чего-либо бояться, появился фатализм и одновременно с ним уверенность, что я
вылезу из любой попы. Я разбила палатку в низинке, защищённой от ветра, на
высоком месте оставила флаг – палку с красным дождевиком, стащила рюкзаки к
палатке, надела все тёплые и непромокаемые вещи, залезла к флагу и оттуда
гудела, гремела, звала Стефа, пока, наконец, не услышала его ответный крик.
Продолжая орать, почти сорвала голос, а потом увидела нашего бедового немца с
запотевшими очками, спущенными на нос, с волосами, стоящими дыбом от холода (он
ушёл в футболке) и двумя котелками воды. Вот это было счастье, незамысловатое,
простое, скучное, но настоящее – увидеть, что человек жив-здоров и тоже жутко
рад вашей встрече. Нашли горелки, начали готовить суп на обед и чай на
согреться. Почти тут же туча рассеялась, и мы услышали крики остальных ребят,
которые возвращались с Бараньей. Решили заночевать прямо тут.
 |
| Воссоединение группы и лагерь в тучах |
Утром в тумане и холоде топили снег на кашу и чай, а потом
спустились вниз к лавовому потоку Южного Черпука и оказались вне зоны влияния
охотских туч. Вдоль потока, уже в хорошей и жаркой погоде спустились к
Арбунату, любуясь следами зверья на шлаке и самим потоком, неожиданно низким,
плоским, растрескавшимся и создавшим внутри себя лабиринты (другой тип лавы,
чем на Северном Черпуке, – менее вязкая и быстро текущая). Это место тоже
запомнилось: в нём было что-то первобытное, древнее, изначальное, не знающее
человека.
 |
| Почти поднялись над озером Кетачан к месту ночёвки |
От Арбуната перевалились на Тымкыгытгын, нашли старую
стоянку оленеводов и горы медвежьих фекалий вокруг. Всё было в медвежьих
тропах, окружено кедрачом с плохой видимостью, поэтому лагерь разбили в
болотистой низине у озера. Стефан и Алексия, замучавшись спать вчетвером в
маломерной трёшке, решили ночевать прямо на траве, а на слова Радика: «Когда медведь
потащит, ты только не ори, дай поспать», Стеф ответил: «Не волнуйса, мы
сумашечие иносранцы».
 |
| Таня читает на озере Тымкыгытгын, прячась от мошки |
За следующий день мы вернулись к юрте. День был жаркий,
солнце палило. На Арбунате снова встретили Виталия – он решил выбираться
обратно на кордон, потому что голодать больше не было сил, сорвался, наелся
свежей ягоды. На Ичинский не поднимался – туманы непроглядные. На Арбунате
ребята безуспешно пробовали ловить рыбу, но кроме каких-то пескариков ничего не
поймали. Женская часть команды грела ягодицы на солнце и изнывала от жары
(лично я). Обгорели за этот день почти все. Возвращались старым путём, через 5
км скучной тундры, одеваться не хотелось, поэтому гнусный гнус сгрыз руки, шею
и кожу головы под волосами. Широкого ручья, который переходили несколько дней
назад, на месте не оказалось, как и не было вовсе. Вечером жгли мусор, остатки
стройматериала, празднично ужинали с чайком из золотого корня, а утром
тронулись в обратный путь к кордону.
 |
| Будущая заварка: Родиола Розовая или Золотой корень |
Мы решили разведать дорогу к озеру Ангре с другой стороны.
Обойдя Северный Черпук, спуститься к лавовому потоку, пересечь его в самом
узком месте и заночевать на Ангре. И, конечно, огребли по полной программе.
 |
| Вечерний костёр у юрты |
 |
| Вид на гору Два Брата от юрты |
Выйдя к красивым горным тундрам, на которые любовались с
кратера Северного Черпука, поняли, что вокруг нет ни капли воды. А день, как
назло, жаркий. Долго петляли по тундрам, объедаясь на ходу созревшей голубикой,
жимолостью и шикшей, которые отлично заменяют воду. Разошлись во мнениях, по
какому распадку спускаться в долину реки, и в результате дали огромный крюк,
спустились в зону буйной растительности и продирались к лавовому потоку вдоль
мутной бурной реки, напитавшейся за этот день ледниковыми водами. Погода
испортилась опять, нависли тучи, стало почти темно. Лезть сквозь ольхач, где
ветви сильно переплетены, удовольствие сомнительное, но выхода не было.
Остановку на обед тоже не делали – время поджимало, а мы были ещё далеко от
цели. Пришлось разломить козинак, разгрызть карамель и запить всё это мутной
ледниковой водой. Когда вылезли из поймы и увидели поток, почти все радостно
выдохнули – осталось немного. Кто же знал, что осталось самое сложное…
 |
| Долгий и жаркий подъём, устал человек |
Мы нашли спокойную прозрачную реку, навели Зуко, напились
вдоволь, минут сорок паслись на кочках с огромной спелой ягодой и, предвидя
ранние сумерки, вступили на огромные валуны лавового потока. До Ангре GPS-ник обещал каких-то 500
метров, на которые мы потратили не меньше двух часов, обходя разломы, спускаясь
вертикально вниз по веткам кедрача, проваливаясь на лишайниках в скрытые ручьи,
а потом долго и уныло на карачках продираясь сквозь густой кедрач. Мата в этот
день было много, особенно со стороны Стефана, который эту сторону российской
действительно изучил в совершенстве. Совсем рядом с Ангре обнаружили безымянное
озерцо потрясающего бирюзового оттенка, а на само озеро Ангре вылезли усталые и
еле живые уже в темноте. Разбили лагерь, сделали нехитрый ужин и вырубились.
«Сумашечие иносранцы» снова спали на улице.
 |
| Переход у озера Арбунат во время радиалки |
Эти 19 км надолго запомнились. Ровно до 19 км через Западный
ледник, но это уже следующая история. Дорогу через лавовый поток намного позже,
в сентябре, мы всё-таки нашли и маркировали тропу. Там оказалось,
действительно, всего 500 метров довольно удобного пути…
 |
| Путь через высоченную камчатскую траву |
Половину следующего дня пронежившись на озере (погода снова
наладилась), наевшись свежей рыбки, мы за три часа пробежали до кордона путь,
который в начале похода прошли за два дня. Сложным оказался только брод через
бурную реку Кетачан-1, где набрали воды в болотники, вымочили трусы и едва не
оказались жертвами быстрого течения. На кордоне поняли, как мало нужно человеку
для счастья: домик с жёсткими дощатыми нарами, запас продуктов, скромная банька
и сухая одежда. Праздновали два дня. По ручью Ичинёнок как раз пошла вверх рыба
– горбуша и кета, поэтому за отсутствием свежего хлеба ели ложками красную
икру-пятиминутку и запечённую на костре в фольге рыбу. Это было не совсем
законно: ловить рыбу на Камчатке могут только коренные камчадалы по особым
разрешениям, хотя не думаю, что кто-то спросил бы с нас за несколько рыбин,
съеденных на ужин в тех условиях, в которых мы находились. Фотографии
праздничных ужинов загадочным образом исчезли с жёсткого диска, когда мы
вернулись в Эссо. Остались только воспоминания.
 |
| Обычный туман на озере Кетачан рядом с юртой |
Через два дня иностранцы попрощались и ушли в сторону
шанучской дороги. До базы они добирались больше суток: застопив рудовоз через
несколько часов после выхода, ночевали в стоге сена под Мильково, а утром сели
на рейсовый автобус до Эссо. Алексия проживёт в Эссо до марта, а Стефан почти
сразу уехал в родной Берлин транзитом через Байкал, проволонтёрив на Камчатке
целый год. Говорят, почти плакал, уезжая. Оставил адрес и приглашение
обязательно заехать, если буду в Берлине. Ни соцсетей, ни мейла, ни вотсапа у
него нет. Есть в этом что-то романтичное.
 |
| Раскуриваем со Стефаном трубку мира накануне выхода на базу |
На кордоне Кетачан мы остались вчетвером.
 |
| Селфи над Арбунатом, которое потом напечатают в местной газете |
